Ходжа Насреддин - Страница 2

«У кого голубые бусы, ту я больше люблю»

Было у ходжи две жены. Каждой из них дал он голубые бусы и наказал отнюдь не показывать их другой. «Это — знак моей любви», — сказал ходжа. Но однажды обе они набросились на ходжу и закричали: «Кого из нас ты больше любишь, к кому тебя больше тянет?» Ходжа отвечал: «У кого голубые бусы, ту я больше и люблю». Женщины успокоились, и каждая, думая в душе: «Меня он больше любит», — считала себя выше подруги. Так умел ходжа ладить с женами.

И ты, жена, права

Приятель ходжи пришел к нему посоветоваться о деле. Он изложил ему все и в конце спросил: «Hy как? Разве я неправ?» Ходжа заметил: «Ты прав, братец, ты прав». На следующий день ничего не знавший об этом противник также пришел к ходже. И он также, желая определить, чем кончится тяжба, рассказал ему дело, разумеется, пристрастно, в выгодном для себя свете. «Hy, ходжа, что ты скажешь? Разве я не прав?» — спросил он у ходжи. И ему ходжа отвечал: «Конечно, конечно, ты прав». Случайно жена ходжи слушала его разговор с тяжущимися и, увидев, что ходжа считает обоих правыми, вознамерилась пристыдить его и заметила: «Эфенди, вчера был у тебя сосед Коркуд, он объяснил тебе свое дело, ты ему сказал, что он прав. Потом пришел его противник Санджар, ты и ему сказал, что он прав. Как же это? Ты кази, а я вот уже сколько лет жена кази. Разве могут быть правы одновременно и истец и ответчик?» Ходжа спокойно сказал: «Да, верно, женушка, и ты тоже права».

На бога надейся, а сам не плошай

Один человек, собираясь совершать полное омовение в Акшехирском озере, спросил у находившегося там ходжи: «В какую сторону повернуться мне во время омовения?» — «Где твоя одежда, в ту сторону и обернись», — сказал ему ходжа.

Диспут между ходжой и дехри

Когда Тимурленг был в Акшехире, пришел в город дехри (философ-материалист) и объявил: «Я хочу предложить вопросы. Если есть у вас искусные ученые, давайте устроим состязание». Тимурленг собрал именитых граждан города и сказал: «К нам пришел со стороны ученый и хочет состязаться с вами в науках естественных и материалистических. Он странствует, ходит по всему свету. И если вы не выставите против него человека, ум которого постиг различные науки, он повсюду расславит, что в Руме ученый люд иссяк и исчез, а это поведет к умалению нашего достоинства среди государств и народов». Старейшины города устроили совещание и сперва хотели было с сожалением признаться, что, действительно, y них ученых нет, но потам подумали: «Нет, так не годится, нужно найти выход из положения и спровадить эту погань». Они решили вызвать ученых из Коньи, Кайсери, но кто-то заметил: «Звать ученых со стороны, — на это потребуется много времени, и этим мы только обнаружим собственное ничтожество, да это и унизит нас среди жителей нашего города. Говорят ведь: „Умный совет идет от дураков“. Давайте узнаем, как смотрит на это наш ученый ходжа. Может быть, он что-нибудь придумает, и мы сплавим этого чужака, который нашего языка не знает».

Все нашли это предложение удачным и, позвав ходжу, рассказали ему, в чем дело. «Ладно, — заметил ходжа, — вы предоставьте это мне. Если я утихомирю его метким ответом, — ну великолепно; а нет, так вы скажете: „Это — человек тронувшийся, дувана, и сам залез сюда на собрание“. И вы выставите против него другого, ученого человека. Только, если будет мне удача, — от всех вас я желаю подарочек. Благоволение государя в счет нейдет». — «Голубчик ходжа, — закричали старейшины, — ты только не посрами нас, а уж там, что пожелаешь — все для тебя сделаем».

В назначенный день на площади города были разбиты палатки, и эмир Тимурленг со свитой, все одетые в золото, разукрашенные, величавые, предстали в военных доспехах и оружии. Потом явился и дехри, растрепанный весь, чудной, и уселся около Тимурленга. Когда все собравшиеся расселись, стали поджидать ходжу. Вот, наконец, пришел и ходжа с громадным сарыком на голове; на нем надет был биниш с широкими рукавами; позади шли Хаммад и другие его ученики. Ходжу посадили по правую руку государя.

Выпили шербет, и, когда передохнули, выступил вперед дехри и торжественно очертил круг, потом, как бы требуя от ходжи ответа, взглянул ему в лицо. Ходжа поднялся к, проведя как раз по середине круга черту, разделил таким образом круг на две части и тоже посмотрел на дехри. Потом провел еще черту, перпендикулярно к первой, и разделил круг на четыре равные части. Делая знак рукой, он три раза как бы тянул к себе, а одну часть как бы отталкивал в сторону дехри и опять посмотрел на него. Дехри знаком одобрил решение ходжи, давая понять, что он знает эту задачу. Потом дехри сложил руку в виде распустившегося тюльпана и несколько раз поднял пальцы кверху. А ходжа сделал наоборот и, держа ладонь книзу, опустил пальцы; дехри опять согласился. Наконец дехри указал на себя и, изображая пальцами, как будто это ходит зверь по земле, провел себе по животу, как будто оттуда что-то выходит. А ходжа достал из кармана яйцо и, показав его, начал махать руками, изображая, что он летит. Дехри одобрительно закивал. Он встал и, склонив почтительно перед ходжой голову, поцеловал ему руку и поздравил государя и вельможей города, что среди них находится такое «чудо времени».

Присутствовавшие на собрании были очень обрадованы исходом и со своей стороны тоже поздравили ходжу, избавившего их от срама. Все начали подносить ему в подарок деньги, заранее приготовленные на всякий случай, а кто пообещал дать после; Тимурленг тоже осыпал ходжу драгоценными дарами.